О некоторых исторических личностях принято говорить совместно, объединяя их в единое целое. Герцен и Огарев, Маркс и Энгельс, Минин и Пожарский
. Без последней пары немыслима российская история Смутного времени.
Беглый монах Гришка Отрепьев явился под именем царевича Дмитрия, став первым русским самозванцем. После убийства Б. Годунова, Федора, его матери и самого Гришки появился второй Лжедмитрий. Страна находилась в глубоком династическом кризисе. Сжигались и разрушались города, в том числе и Москва, процветали преступность и мародерство. Бедственное положение спровоцировало интервенцию поляков и шведов.
Дмитрий Михайлович Пожарский принадлежал к роду Рюрика. При правлении Бориса Годунова был стряпчим с платьем, Лжедмитрия – стольником. В начале 17 века защищал Коломну и окрестности Москвы от разбойничьих шаек. Героически сражаясь против поляков, захвативших столицу в 1611 году, был ранен. На лечение его отправили в нижегородскую Пурецкую волость. По приказу Минина сюда явились послы с предложением возглавить местное ополчение, которое поднялось для защиты Москвы. В ответ на это князь Пожарский высказал пожелание иметь в нем выборного человека от посадских в лице Минина.
Кузьма Захарьевич Минин, прозванный в народе Сухоруком, был обыкновенным человеком среднего достатка из Нижнего Новгорода. Торговал мясом, не выделяясь практически ничем. Как и другие посадские люди участвовал в военных походах. Однако с осени 1611 скромный торговец стал главным человеком в городе. Простой русский человек, скорбя о тяжелой судьбе отечества и думая о помощи ему, стал призывать порадеть о России. Лично отдал свои средства для того, чтобы нанять ратных людей. Впоследствии именно Минин ведал казной ополчения, обеспечивая ратников жалованьем и припасами. Он же был и доблестным воином, показав себя в битве с Ходкевичем под Москвой.
Именно эти два человека сыграли центральную роль в освобождении отечества от иноземцев. К нижегородскому ополчению присоединились другие отряды, недовольные захватчиками. Усмирив бунты в Поволжье, Пожарский пошел на Москву. В октябре 1612 приступом был взят Китай-город и Кремль. Поляки покинули город, а Минин и Пожарский стали героями нации.
Благодарные потомки, на собранные всем миром деньги, поставили на Красной площади памятник героям. Вначале в 1818 он стоял в самом центре площади. Затем в 1930 был перенесен к собору Василия Блаженного.
Если это сообщение тебе пригодилось, буда рада видеть тебя
В 1610 г. тяжелые времена для России не закончились. Начавшие открытую интервенцию польские войска взяли Смоленск после 20 месяцев осады. Шведы, приведенные Скопиным-Шуйским, изменили и, двинувшись на север, захватили Новгород. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, бояре схватили В. Шуйского и заставили его постричься в монахи. Вскоре, в сентябре 1610 г., он был выдан полякам.
В России началась Семибоярщина. Правители тайно подписали с королем Польши Сигизмундом 3-м соглашение, в котором обязались призвать его сына Владислава на правление, после чего открыли ворота Москвы полякам. Победой над врагом Россия обязана подвигу Минина и Пожарского, который помнят и сегодня. Минин и Пожарский смогли поднять народ на борьбу, сплотить его, и только это позволило избавиться от захватчиков.
Из биографии Минина известно, что род его был из городка Балханы на Волге. Отец, Мина Анкундинов, занимался соляным промыслом, а сам Кузьма был посадским человеком. В боях за Москву он проявил величайшую храбрость.
Дмитрий Михайлович Пожарский родился в 1578 г. Именно он по совету Минина, который занимался сбором средств для ополчения, был поставлен первым воеводой. Стольник Пожарский вполне успешно боролся с шайками Тушинского вора в период властвования Шуйского, не просил милости у польского короля, не совершал предательства.
Второе ополчение Минина и Пожарского выступило в Москву из Ярославля 6 августа (по новому стилю) 1612 г. и к 30 августа заняло позиции в районе Арбатских ворот. При этом народное ополчение Минина и Пожарского было отделено от ранее стоявшего под Москвой первого ополчения, состоявшего по большей части из бывших тушинцев» и казаков. Первое сражение с войсками польского гетмана Яна-Кароля произошло 1 сентября. Бой был тяжелым и кровопролитным. Однако первое ополчение заняло выжидательную позицию, на помощь Пожарскому на исходе дня пришли только пять конных сотен, внезапный удар которых вынудил поляков отступить.
Решающее сражение (гетманский бой) произошло 3 сентября. Натиск войск гетмана Ходкевича сдерживали воины Пожарского. Не выдержав натиска, через пять часов они вынуждены были отступить. Собрав оставшиеся силы, Кузьма Минин предпринял ночную атаку. Большинство участвовавших в ней воинов погибли, Минин был ранен, но этот подвиг воодушевил остальных. Враги наконец были отброшены. Поляки отступили по направлению к Можайску. Это поражение было единственным в карьере гетмана Ходкевича.
После этого войска Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского продолжили осаду стоявшего в Москве гарнизона. Зная о том, что осажденные терпят голод, Пожарский предложил им сдаться в обмен на сохранение жизней. Осажденные отказались. Но голод вынудил их позже начать переговоры. 1 ноября 1612 г. во время переговоров казаками был атакован Китай-город. Сдав его практически без боя, поляки заперлись в Кремле. Номинальных правителей Руси (от имени польского короля) выпустили из Кремля. Те, опасаясь расправы, немедленно покинули Москву. Среди бояр находился с матерью и
Подвиг и судьба Кузьмы Минина
Под Москвой, в самую критическую минуту борьбы, когда нужно было убеждать выступить «таборы» князя Дмитрия Тимофеевича Трубецкого против общего врага – гетмана Яна Кароля Ходкевича, еще раз сказался талант Кузьмы Минина, умевшего увлекать за собой других людей. Автор «Повести о победах Московского государства» сравнил его речь к казакам, воевавшим под началом боярина князя Дмитрия Трубецкого, с зажженной в темноте «светлой» свечой:
««Ныне бо от единоверных отлучаетеся, – говорил Кузьма Минин свою яркую проповедь, – впредь к кому прибегнете и от кого себе помощи чаете». Он не остановился на этом и сам взял саблю в руки, ходил вместе с дворянскими сотнями воевать против литовских рот «у Крымского двора» за Москвою-рекою» .
Такое необычное для посадского человека участие в военных делах не укрылось от осажденного в столице польско-литовского гарнизона. Отвечая на призыв о сдаче, отправленный князем Дмитрием Пожарским после «гетманова отходу», рыцарство давало надменную отповедь «шпыням» и «блинникам», собравшимся под Москву, в свою очередь, указывая Пожарскому: «Кузьмы пусть занимаются своей торговлей» .
Кузьма Минин дождался освобождения Москвы, хотя в объединенных полках князей Дмитрия Трубецкого и Дмитрия Пожарского он уже не играл прежней роли. Можно даже думать, что казаки из подмосковных «таборов» продолжали испытывать к нему враждебность, возникшую по приходе ополчения из Ярославля в Москву. Автор «Нового летописца» писал, что когда земское ополчение отказалось объединиться с казацкими «таборами», то «казаки начаша на князь Дмитрея Михайловича Пожарсково и на Кузму и на ратных людей нелюбовь держати» . Раздражение казаков должно было вызвать и то, что московские бояре договаривались о своем выходе с князем Дмитрием Пожарским и Кузьмой Мининым, чтобы те «пожаловали их, приняли без позору» . При освобождении Москвы казаки из полков Трубецкого и Пожарского разграбили двор временщика при польско-литовских управителях дьяка Федора Андронова. Сидевший в осаде в Москве дьяк Марк (Марко) Поздеев свидетельствовал, что он был в это время «с Кузмою Мининым и казаки им ничего имать не давали» .
После освобождения столицы Минин продолжал оставаться в Москве и исполнял финансовые поручения. Возможно, ему было поручено наблюдать за имуществом, конфискованным в Москве у разных лиц. Известно, что к нему обращались за заступничеством ограбленные казаками выходцы из Москвы и родственники тех, кто служил королю Сигизмунду III. Минин не отказал в помощи даже сестре сидевшего в тюрьме одиозного дьяка Федора Андронова, вспоминавшей потом, как она «после Московского разоренья при Кузьме Минине пришла в Чюдов монастырь в полату, где всякие поклажея лежали» и про «платьишко, что дал ей Кузьма Минин в те поры, как она вышла из Москвы» . Еще одна черта характера или обычное распоряжение чиновника, которому было поручено конфискованное имущество? Почему-то верится, что в этом малозаметном деле отразилась именно «милость к падшим».
Когда началась подготовка избирательного Земского собора, Кузьма Минин был все еще заметен в московском управлении. Плененный после боя с передовыми отрядами короля Сигизмунда III под Москвой «смольнянин» Иван Философов показывал в своих расспросных речах в ноябре 1612 г., что московских бояр не пускали заседать в Думу, «а делает всякия дела князь Дмитрий Трубецкой, да князь Дмитрий Пожарской, да Куземка Минин» . Затем оба главных воеводы ополчения князь Дмитрий Трубецкой и князь Дмитрий Пожарский, по сообщению «Повести о Земском соборе 1613 года», сами включились в «избирательный процесс», а в Москве стали преобладать казаки . Тогда, видимо, влияние Кузьмы Минина на дела управления стало уменьшаться. Например, его, как известно, не оказалось среди членов посольства Земского собора в Кострому к Михаилу Федоровичу. Не упоминается его имя в переписке с Боярской думой, снова взявшей власть в свои руки после избрания на царство Михаила Романова 21 февраля 1613 г. Но роль Кузьмы Минина в освобождении Москвы признавалась всеми. Не случайно, что он удостоился упоминания в «Утвержденной грамоте» об избрании на царство Михаила Федоровича. Правда, о призыве Кузьмы Минина к нижегородцам о сборе казны на устроенье ополчения в ее тексте ничего не было сказано. Составителям «Утвержденной грамоты» 1613 г. важнее было написать о том, что происходило под Москвой, и как действия воевод соответствовали местническим представлениям.
В грамоте говорилось, что «Московского государства столник и воевода» князь Дмитрий Михайлович Пожарский «собрався» вместе со всеми чинами и «ратными людьми», «пришол под Москву в сход к боярину и воеводе» князю Дмитрию Тимофеевичу Трубецкому. И уж только потом в ней вспоминались «служба и раденье ко всей земле» князей Трубецкого и Пожарского, «да выборного человека ото всего Московскаго государства Кузмы Минина» . Напомним, что в ополчении Кузьму Минина называли все-таки «выборным человеком ото всей земли». Замена в «Утвержденной грамоте» слов «всей земли» на «Московское государство» не была случайной редакционной правкой. Новое «звание» Кузьмы Минина отражало перемены, произошедшие после передачи власти от земского ополчения царю Михаилу Романову и его Боярской думе. После такого упоминания Кузьме Минину можно было не заботиться о наличии своей подписи на экземпляре «Утвержденной грамоты», да там и нет его рукоприкладства. Нижний Новгород представляли на Земском соборе 1613 г. совсем другие лица: протопоп Савва, дворянин Мисюрь Соловцов, посадский человек Самышка Богомолов, стрелец Якунька Ульянов.
Отдали должное Кузьме Минину и в дни венчания на царство Михаила Федоровича. 12 июля 1613 г. в день Михаила Малеина «на государев ангел» Кузьму Минича (так уважительно стали называть его со времен освобождения Москвы) пожаловали из земских старост в думные дворяне . Совершенно небывалое для Московского государства дело! На языке приказной практики той эпохи это называлось «пожалован выше своея меры». Согласно своему новому чину, Кузьма Минич получил денежный оклад в «200 рублев» и вотчину «за московское ачищенье» – село Богородское с деревнями «в Закудемском стану Нижегородского уезда» 20 января 1615 г.
Опыт Минина как «финансового администратора» был использован при первом сборе пятинных денег в апреле 1614 г. на нужды правительства Михаила Романова. Ему был поручен сбор пятины в Москве с посадских людей, купцов гостиной и суконных сотен, а также гостей. Доверялись Кузьме Минину и другие ответственные поручения, в декабре 1615 г. его послали в Казанский уезд «для сыску, что черемиса заворовала» . Возвращаясь из охваченной восстанием Казанской земли, он умер весной 1616 г.
Кузьма Минин, имя которого всегда стоит рядом с именем князя Пожарского (а иногда даже впереди него), – народный герой. Таким он навсегда останется и в памяти будущих поколений. За прошедшие столетия не без помощи историков из его биографии сотворен миф, с успехом подменивший реального человека. Мифологический образ Минина жив и поныне . Хочется надеяться, что настоящий очерк приблизит читателя к исторической реальности.
Из книги История России от Рюрика до Путина. Люди. События. Даты автораГражданский подвиг Козьмы Минина и Второе ополчение Осенью 1611 г., казалось, приблизился час национальной катастрофы. Поляки, спалив посады Москвы, превратили Китай-город и Кремль в свою неприступную крепость и засели там. Рухнула центральная власть, страна разваливалась
Из книги За кормой сто тысяч ли автора Свет Яков МихайловичПодвиг Фа Сяня В начале III века Китайская империя на довольно продолжительное время распалась. В течение двух с лишним столетий страна раздиралась феодальными усобицами, и тяжелые последствия непрерывных внутренних смут усугублялись частыми вторжениями
Из книги Космоземные связи и НЛО автора Дмитриев Алексей Николаевич Из книги Московские слова, словечки и крылатые выражения автора Муравьев Владимир БрониславовичБорода-то Минина, а совесть-то глиняна Александр Николаевич Островский в 1854-м завел тетрадь для записей. О том, что именно он собирался записывать, дает представление ее пространное название: «Замечательные русские простонародные рассказы, притчи, сказки, присказки,
Из книги Истребители автора Ворожейкин Арсений ВасильевичПодвиг 1Шел пятый день воздушной битвы.В монгольском небе состоялось уже несколько крупных и мелких схваток. Японцы, имея численное преимущество в истребительной авиации, поднимали в воздух, как правило, крупные группы. Мы с зари до зари не покидали своих кабин.
Из книги Хронология российской истории. Россия и мир автора Анисимов Евгений Викторович1611, осень Призыв Козьмы Минина и Второе ополчение В Нижнем Новгороде возник новый очаг сопротивления, появилось новое общенародное движение. Его возглавил староста Козьма Анкудинович Минин. Осенью 1611 г. наступил редкий в истории момент, когда множество порядочных людей
Из книги Тайны Берлина автора Кубеев Михаил НиколаевичСудьба города - судьба людей Среди столиц Европы Берлин сегодня, пожалуй, отличается своей новой энергетикой. Его центр продолжает застраиваться, перестраиваться, его окраины обновляются. Но и седой старины в нем достаточно. А стоит пройтись по Унтер-ден-Линден к
Из книги История России. Смутное время автора Морозова Людмила ЕвгеньевнаПодвиг Сусанина Поселившись в Домнино, Марфа надеялась, что в этом отдаленном от столицы месте можно будет отдохнуть от всех бед и невзгод и существенно поправить здоровье. В усадьбе был собран хороший урожай зерновых и овощей. Здесь в избытке были парное молоко, свежие
автора Эскин Юрий МоисеевичКак звали… Кузьму Минина О происхождении и времени рождения Кузьмы Минина достоверно ничего не известно. Удивительно, но даже само имя становилось предметом научных обсуждений. Дело в том, что у посадских людей в те времена рядом с имене собственным стояло имя или
Из книги День народного единства: биография праздника автора Эскин Юрий МоисеевичВоззвание Минина Во времена забытого ополчения 1608–1609 гг. под руководством нижегородского воеводы Андрея Алябьева, защищавшего вместе с местными дворянами Нижний Новгород от наступавших «тушинцев», роль посада была не видна . Поэтому можно лишь
Из книги Огнем и мечом. Россия между «польским орлом» и «шведским львом». 1512-1634 гг. автора Путятин Александр ЮрьевичГЛАВА 22. УСПЕХИ ПОЛИТИКИ МИНИНА И ПОЖАРСКОГО. СВЕРЖЕНИЕ ПОСЛЕДНЕГО САМОЗВАНЦА. ОСВОБОЖДЕНИЕ МОСКВЫ На землях, признавших власть Минина и Пожарского, устанавливался более или менее четкий порядок. Воины Второго ополчения постепенно вытесняли из окрестных городов и сел
Из книги Исторические заметки автора Печерский АндрейIV. О родственниках Козьмы Минина В одном из писем г. Бантыш-Каменского к г. Малиновскому сказано о родственниках Минина, Подсевальщиковых. Дополним это известие: у Михайлы Алексеева Подсевальщикова, внука Михайлы Петрова, который будто бы был родной внук сестры Козьмы
Из книги Наследие татар [Что и зачем скрыли от нас из истории Отечества] автора Еникеев Гали РашитовичГлава 13 «Смутное время» – что это было. Ополчение Минина и Пожарского из Татарии Как было упомянуто в предыдущей главе, первая в рассматриваемое время и довольно успешная попытка захвата Московии иезуитами и их пособниками-западниками была предпринята, скорее всего, в
Из книги Мифы и загадки нашей истории автора Малышев ВладимирА подвиг был! Однако когда пушки стихают, приходит время говорить правду, хотя иногда она может оказаться очень горькой. Увы, не все это понимают. Несмотря на, казалось, неопровержимые выводы прокуратуры, запущенная в годы войны версия о «28 панфиловцах», продолжала жить. В
Из книги Жанна д’Арк, Самсон и русская история автора Носовский Глеб Владимирович3.1. Разгром гробницы Минина В книге «Библейская Русь» (см. также ХРОН6, гл. 10:7) мы подробно говорили о гробнице Минина в Нижнем Новгороде.В начале августа 2001 года А.Т. Фоменко и Т.Н. Фоменко посетили Кремль Нижнего Новгорода, где, как мы знали, еще в начале нашего века
Из книги Энциклопедия славянской культуры, письменности и мифологии автора Кононенко Алексей АнатольевичКузьмы-Демьяна Народное название дней памяти святых Косьмы и Дамиана (еще «кузьминки», «безморозники»); православная церковь отмечает по житиям святых 14 июля, 30 октября и 14 ноября по новому календарю. Летний день памяти – «летние кузьминки» – отмечали женщины, обращаясь
Положение Московского государства конца XVI – начала XVII века было очень тяжёлым. Кризисы следовали один за другим, становясь предпосылками иностранной католической интервенции и самозванства. Отстоять национальную свободу и православную веру смогли представители Второго народного земского ополчения. История этого подвига навсегда останется в памяти русского народа.
Вконтакте
Прежде всего, государство переживало сильнейший династический и, как следствие, политический кризис , причинами которого были:
На фоне политической нестабильности развивался сильнейший социально-экономический кризис, проявлениями которого стали:
Всё это стало основой тех событий, которые вошли в историю Государства Российского под названием Смутного времени.
Расскажем кратко о Смутном времени , когда не раз предпринимались попытки установить государственность внутри страны, раздираемой изнутри сословными противоречиями, а извне — соседями, стремящимися завоевать новые территории.
После смерти царя Годунова к власти пришёл, поддерживаемый поляками и Ватиканом, Лжедмитрий I (предположительно его настоящее имя — Григорий Отрепьев ), человек, выдававший себя за царевича Дмитрия, младшего сына Ивана Грозного. Лжедмитрий стал реальной альтернативой боярскому правлению, но очень скоро москвичи поняли, что создалась реальная угроза государственной независимости. В 1606 году в Москве вспыхнуло восстание, следствием которого стало свержение Лжедмитрия и возведение на престол Василия Шуйского, реальная власть которого была ограничена Крестоцеловальной записью, усиливавшей позиции Боярской Думы.
Царю Василию Шуйскому пришлось пережить ряд серьезных происшествий:
Шуйский решает внутренние проблемы за счёт привлечения иностранных войск. В 1609 году заключает военный союз со Швецией, которая беспрепятственно ввести свои войска на территорию русского государства. В 1610 году царь Василий был отравлен московскими боярами, которые стремились укрепить собственную власть, пользуясь тяжёлой внутриполитической ситуацией.
После смерти Василия Шуйского к власти пришла группа бояр, начался период Семибоярщины
. Московские бояре решили
, что прекращение Смуты возможно после избрания сильного правителя и сошлись на кандидатуре польского царевича Владислава, после чего сделали всё возможное для приглашения его на московский престол. Одновременно началась открытая шведская интервенция, поляки ввели свои войска в Москву.
В 1611 году, после захвата шведами Новгорода , а поляками — Смоленска , было сформировано первое ополчение, лидеры которого поставили себе задачу освободить Москву от поляков, но из-за разногласий между руководителями цель так и не была достигнута.
Под Нижним Новгородом начало формироваться второе Земское ополчение , вдохновителями и предводителями которого стали нижегородский староста Кузьма Минин и князь Дмитрий Пожарский – настоящие Спасители Отечества. Их главной целью было защитить Москву от интервентов. Кто были такие, с кем воевали Минин и князь Пожарский.
Кузьма (Козьма) Минин – идеолог Второго (Нижегородского) ополчения. Вдохновившись посланиями московского патриарха Гермогена, которого поляки заточили в тюрьму и заморили голодом, торговец призвал народ вооружаться и защитить московские земли от вторжения иностранных интервентов – католиков.
Первые упоминания о Минине встречаются только в связи с созданием народного полчения. Существует версия о том, что он происходит из балахнинского (г. Балахна – небольшой городок под Нижним Новгородом) старинного купеческого рода солеваров. Также имеется документально неподтвержденная версия о том, что Кузьма по национальности был татарином, родом из Казани .
Что достоверно известно об этом человеке:
В 1610 году Кузьма работал мясником и проживал в Нижнем Новгороде. Был избран на должность земского (посадского) старосты. Скорее всего, это избрание было связано с его участием в Первом ополчении , когда он в составе нижегородского полка сражался против тушинцев. В 1611 году новый староста произнёс на общем собрании горожан пламенную речь, которая, в конечном итоге, подвигла народ к организации Второго ополчения. Нижегородские посадские люди начали собирать средства на содержание служилых людей. Посоветовал нижегородцам пригласить князя Дмитрия Пожарского, чтобы он стал их военным предводителем. Полномочия руководители ополчения поделили следующим образом:
Внимание! Была введена «третья деньга», то есть все нижегородцы должны были отдать на нужды ополчения третью часть своего состояния. Средства тратились разумно. На службу были наняты лучшие военные специалисты того времени. Минин лично заведовал провиантом и фуражом, обеспечивал ополчение всем необходимым, в том числе вооружением и даже артиллерией.
К апрелю 1612 года в Ярославле был организован «Совет всея Земли » — временный государственный орган, который должен был обеспечить гражданский порядок на освобождённых землях. Под Нижним Новгородом собралось большое войско, готовое под руководством Пожарского идти на освобождение Москвы.
В боях за Москву в августе-сентябре 1613 года купец также принимал деятельное участие, возглавлял две дворянские роты, которые дали отпор литовским войскам гетмана Ходкевича и первыми прорвались к Донскому монастырю.
После освобождения Москвы Козьма Минин вместе с князьями Пожарским и Трубецким фактически управлял государством, принимал участие в обсуждении кандидатур возможных правителей государства, но сам наотрез отказался стать одним из кандидатов.
Внимание! Кузьма Минин был не против рассмотреть также кандидатуру польского царевича Владислава, но утверждал, что приглашать его на московский престол можно только в том случае, если он согласится принять православие.
После избрания на престол Михаила Романова , Минин получил высочайший служилый чин думного дворянина с окладом в 200 рублей и вотчины под Балахной. Пользовался большим уважением среди представителей Боярской Думы , был советчиком молодого царя и его родителей, Ксении и Филарет, ставшим, в конце концов, новым московским патриархом. Скончался в 1616 году и был погребён в Спасо — Преображенском соборе Нижегородского кремля. Сейчас захоронение находится в Михайло-Архангельском соборе.
Дмитрий Пожарский был выдающимся военным стратегом и политическим деятелем XVI-XVII веков, сплотил людей и создал сильное войско, сумевшее освободить Москву от польско-литовских войск.
Пожарские являются прямыми потомками суздальских князей Стародубских, которые ведут свою родословную от . Родился 1 ноября 1578 года. В семье было несколько сыновей и дочь по имени Дарья, которая впоследствии вышла замуж за печально знаменитого Никиту Хованского.
Интересно! Мало кто знает, как звали в семье будущего героя. При крещении его нарекли в честь Святого Дмитрия Солунского, а до этого события он носил имя Кузьма. Родители после совершения церковного обряда продолжали по-привычке называть сына прежним именем. Этот факт может пригодиться участникам школьных олимпиад.
Свою службу
при дворе Дмитрий Михайлович начал с 15 лет в 1593 году
. Всестороннюю поддержку ему оказывала мать, которая занимала высокий пост верховной боярыни при царице
Марии Григорьевне Годуновой и дала своему сыну великолепное
для того времени образования
, привила чувство долга, ответственности за свои поступки, благочестие и набожность.
После смерти Годунова князь присягал на верность Лжедмитрию I и Василию Шуйскому. В это время (1606-1609 гг) он служил под началом полководца М. Скопина-Шуйского, отличился в боях с поляками и болотниковцами.
В 1610 году отказался принимать участие в призвании на московский престол царевича Владислава и удалился в Зарайск, где служил воеводой. В 1611 году примкнул к Прокопию Ляпунову, руководителю Первого ополчения. Вместе со своими служилыми людьми пытался «отвоевать» Москву у поляков и даже получил в одном из многочисленных боёв тяжёлое ранение. На лечение отправился в родовое имение Юрьево Нижегородского уезда, куда прибыли представители Второго ополчения , чтобы пригласить Дмитрия Михайловича возглавить боевой поход на Москву.
Внимание! Восстание Минина и Пожарского против интервенции — яркий пример национальной освободительной борьбы, формирующей и цементирующей нацию.
Князь принял предложение нижегородцев, понимая, что из всего Московского государства наиболее стойко продолжали держаться только Троице — Сергеева лавра
под руководством игумена Дионисия и Нижний Новгород. Новый предводитель прибыл в город в октябре 1611 года, а в марте 1612 года ополчение Минина и Пожарского
выступило по направлению к Ярославлю. По дороге войска ополчения освободили Суздаль.
В Ярославле воевода чуть не погиб от рук заговорщиков, наёмных убийц послал казачий атаман Иван Заруцкий. Заговор раскрыли, участники были прощены и сосланы в подмосковные таборы. В июле войско ополченцев выступило на Москву , к августу они достигли Троице-Сергеевой Лавры, а в конце августа — начале сентября — стояли под Москвой . Бои за город продолжались до 22 октября, когда пал осажденный ополченцами Китай-город.
Подвиг Минина и Пожарского заключается в том, что они сумели сплотить народ на борьбу не только за православную веру, но и за государственность. Именно поэтому 4 ноября мы отмечаем праздник под названием «День Народного Единства».
Вместе с боярами Мстиславскими, князем Трубецким и Кузьмой Мининым Дмитрий Михайлович руководил страной до созыва Земского Собора в 1613 году . Ему принадлежит идея пригласить на московский престол родственников последнего царя Фёдора Иоанновича по линии матери Анастасии Романовой . Стал близким другом нового московского правителя. Участвовал в чине венчания на царство, был дружкой на обеих свадьбах Михаила Романова, поддерживал царя во время смерти двух его сыновей.
После венчания Михаила Романова на царство Дмитрию Пожарскому был дарован сан боярина , князь продолжал играть видную политическую роль при дворе:
Пожарский был женат дважды. В первом браке у него родились 3 сына и 3 дочери. Второй брак с княжной Голицыной был бездетным. По мужской линии род прервался в 1682 году, а вот потомки князя по женской линии здравствуют и поныне. Умер в 1642 году, похоронен в семейной усыпальнице. Это является достоверным фактом, хотя усыпальница и не сохранилась до наших дней.
Внимание ! Потомок Пожарского князь П.А. Волконский (кстати, родственник знаменитого декабриста), живёт в Эстонии и является известным режиссером.
Освободители. Минин и Пожарский
История России. Лекция 27. Минин и Пожарский
Минин и Пожарский – значимые исторические фигуры. Благодаря их мужеству, отваге, любви к и свободолюбивому духу русское государство сохранило независимость и веру. Они сумели сплотить народ, воодушевить представителей всех национальностей, населявших в ту пору Московское государство. Современники восхищались их подвигом. Потомки, спустя многие годы после великих событий, хранят память о том, что сделали руководители и участники ополчения. Нижегородцы установили памятник освободителям на площади Народного единства возле стен кремля, а его малая копия находится в Москве на Красной площади.
Дорогой друг!
Ты держишь в руках книгу, посвященную легендарным людям российской истории – Кузьме Минину (?-1616) и Дмитрию Пожарскому (1578–1642), кому благодарная Россия воздвигла памятник к 200-летию окончания Смуты в 1812 г. и кому каждая российская душа, болеющая за Родину, давно уже поставила памятник в своем сердце.
Действие книги развертывается с осени 1611 г. до октябрьских дней 1612 г. Именно на этот период пришелся пик Смутного времени, охватившего начало XVII в.
После опричнины Ивана Грозного и изнурительной Ливонской войны, которые подорвали силы народа, цари Федор Иоаннович и Борис Годунов пробовали наладить жизнь страны. Но их попытки потерпели неудачу. Тогда власти и феодальные сословия решили найти выход из кризиса в закрепощении крестьянства и посадского люда, что лишь обострило и без того напряженное положение в стране.
Голод начала XVII в., пресечение династии Рюриковичей и появление самозванцев еще более раскачали российский государственный корабль. Волны социальной ненависти, неповиновения холопов и крестьян своим хозяевам захлестывали его. Гражданская война стала закономерным итогом тех лет. А к этому добавилось вторжение на Русскую землю иностранных интервентов: поляков, литовцев, шведов.
Центральная власть стала игрушкой в руках разного рода авантюристов. Катастрофически упали хозяйство, культура, нравственность. Грабежи, воровство, насилие сделались повсеместным явлением. Всеобщая безответственность поразила страну. Многие люди думали лишь о своих эгоистических интересах, не заботясь об общем доме – России. Пятитысячный польский отряд, который поначалу был призван для защиты столицы от Лжедмитрия II, после его гибели так и остался в Москве, готовя почву для занятия русского престола польским королем, Сигизмундом III. Поляки вместе с «воровскими казаками», всякими «лихими людьми» терроризировали и грабили центральную часть страны.
Вот в это-то время, осенью 1611 г., дело спасения Отечества взяли в свои руки истинные патриоты, среди которых были посадские люди, среднее дворянство, государственные, свободные от личной неволи, крестьяне. Большую роль в этом движении сыграла Русская православная церковь. Грамоты из Троице-Сергие-ва монастыря призывали народ подняться на спасение и возрождение Отечества.
Нижний Новгород, крупный торговый и военный центр страны, откликнулся на эти призывы одним из первых. 1 сентября 1611 г. земский староста, посадский человек, торговец мясом Кузьма Минин обратился к согражданам с призывом об организации народного ополчения. Он первым отдал свои сбережения на общее дело. Во главе ополчения встал герой сопротивления польской агрессии, воевода князь Дмитрий Пожарский.
О начале этого народного движения и рассказывается в книге Валентина Костылева. Мы видим, как ополчение формируется и вооружается, как оно отправляется вверх по Волге, к Москве, как во время многонедельного пребывания в Ярославле создается Совет Всея Земли и его власть устанавливается практически над всей Центральной Россией, поддержавшей почин нижегородцев.
В ополчение приходят отряды татар, чувашей, марийцев, мордвы, удмуртов. В его рядах идут вместе православные, мусульмане, язычники. При этом приходится преодолевать эгоизм и карьеризм отдельных вождей, которые также тщились выражать интересы народа. Поистине это движение стало первым этапом в становлении гражданского общества в России, когда люди взяли на себя ответственность за судьбы страны.
Овладение Москвой, предотвращение в ходе тяжелых боев прорыва польского войска к осажденным в Кремле соплеменникам являются заключительным аккордом этой книги.
«Минин и Пожарский» В. Костылева – яркое, взволнованное повествование о драматических и величественных событиях российской жизни, которое, я надеюсь, поможет тебе, юный читатель, познакомиться с одной из славных страниц истории нашего Отечества.
А. Н. Сахаров, член-корреспондент РАН, директор Института российской истории РАН
Хмурый декабрьский вечер 1610 года. В селе Погост, близ Мурома, к избе старосты опрометью подбежали две женщины и давай барабанить в дверь.
На крыльцо вышел худой седобородый старик.
– Что такое?! – сказал он. – Гляди, как стучат! Неужто ума у вас нет? Чего шумите?
– Ой, беда, Климентьич! Супостаты идут! – заголосили женщины. – Своими глазами видели. Много их!.. Ой, много!
Староста тяжело вздохнул, перекрестился и вдруг, оттолкнув женщин, выбежал на улицу как был – без шапки, в рубахе, несмотря на зимнюю стужу. Подбежал к небольшому колоколу, висевшему на дереве около церкви, и ударил в набат. Тревожно загудел колокол.
Со всех сторон сбегались погостовцы.
– Родимые, братцы мои! – воскликнул староста, обратившись к толпе крестьян. – Наказал и нас Бог. Прут, окаянные, и к нам. Не справиться, братцы, нам с ними, пропали мы. Пожгут они добро наше, а нас всех перебьют. Спасайтесь! Бегите в лес!..
Поднялась суматоха. Многие, кое-как одевшись и укутав в медвежьи тулупы своих ребят, поволокли их на салазках в ближний бор. Но нашлись и такие, что твердо решили не покидать своих жилищ и защищать себя и свое добро до тех пор, пока хватит сил.
– Чего бежать? – рассуждали они. – Не все ли одно: что помереть с голоду в лесу, что быть побитым в бою?! Уж лучше побьемся за свою землю. Пускай запомнят нас разбойники поганые!
Деревня словно вымерла. Опустела улица, все притихло кругом. Погостовцы спрятались в сенях с топорами, вилами и рогатинами, решившись дорого продать жизнь.
На дороге, за околицей, показалась длинная вереница верховых. Впереди ехал знаменосец. Позади шла польская конница, ощетинившаяся копьями.
Вот уже первая пара всадников вступила в село. За нею вторая, третья, четвертая… Кони фыркают, косятся на избы, всадники пришпоривают коней, дергают их за уздцы, с любопытством озираясь по сторонам.
Заунывно прозвучал в пустынной улице протяжный вой трубы. Остановившись среди села, поляки соскочили с коней. Сверкнули вынутые из ножен сабли. Вспыхнули пуки соломы, привязанные к остриям пик. Загремели барабаны. Поляки врассыпную двинулись к избам.
Но тут случилось нечто совершенно неожиданное.
Из леса выскочили какие-то всадники. С гиканьем и свистом налетели они на оставленных польскими гусарами коней, разогнали их. Поляки не сразу сообразили, что случилось. Да и не было им времени соображать: неведомые всадники, не давая опомниться, храбро набросились на них и принялись рубить своими мечами направо и налево.
Но поляков было больше, чем их противников. Успевшие вскочить на коней польские гусары вступили в бой.
В эту минуту погостовские мужики, выбежав из своих засад, тоже напали на гусар с вилами и рогатинами.
Погостовская улица огласилась криками, лязганьем железа, стонами раненых. Люди падали с коней на землю…
Польский отряд, привыкший без боя занимать мелкие селения, не выдержал удара.
Пришлось спасаться бегством. Но не так-то легко было это. Если кому и удавалось ускользнуть с улицы, то на него из-за деревьев неожиданно нападали погостовские жители, сидевшие в лесу. Длинными шестами и дубьем они валили беглецов с коней наземь…
Победа была полная.
Всадники, появившиеся из леса на помощь погостовцам, были мирными посадскими людьми Нижнего Новгорода. Они составили несколько вооруженных отрядов, чтобы оберегать свой город от нашествия польских панов. Нижний – богатый приволжский город – был лакомой приманкой для поляков, но благодаря стойкости и сплоченности нижегородских жителей полякам не удавалось овладеть им.
Отрядом, который спас погостовцев от гибели, командовал посадский человек Козьма Минин, немолодой, высокого роста, широкоплечий мужчина.
Одет он был в дорогую мелкотканую кольчугу поверх обыкновенного охабня1
Оха?бень – длинная мужская верхняя одежда.
Какие носили средние посадские обыватели. Голову его прикрывала круглая железная шапка с кожаными наушниками. Вместо сапог у него на ногах красовались новенькие крестьянские лапти.
Теперь, после боя, обнажив курчавую голову и добродушно улыбнувшись, он сказал окружившим его деревенским:
– Вот, братцы, какое дедо-то!.. Где ни сиди, куда ни иди, а всё в оба гляди. Везде они, дьяволы, шныряют. Уж тут-то и не думали их встретить. Ин видишь!
– Спасибо тебе, отец наш родной, спаситель ты наш! – заголосили женщины, падая на колени.
Минин потянул за узду своего коня, попятился.
– Ну полно, полно вам!.. Эй, детинушки! Уймите своих молодух, вразумите их. Не пристало нам в почете таком быть. Наш в том почет, что бьемся мы за Русь и за наш народ. Собирайте-ка лучше порубленных, омойте и завяжите им раны, а убитых с молитвою земле предайте. Вечная им память и вечный покой!
Минин широко перекрестился. Обнажили головы и его ратники, и погостовские мужики.
Погостовцы на руках разносили по избам раненых. Появились сани. На них сваливали убитых, отвозили их в лес. Развели там костры, чтобы отогреть землю.
Козьма Минин объезжал на коне село.
– Коней-то ловите! Пригодятся! Одежонку со шляхты тоже поснимайте, да сабли, да пистоли. Поиграем и мы этими игрушками!
Ратники прислушивались к каждому слову Минина, торопливо выполняя его приказания.
– Трудитесь, трудитесь, – подбадривал своих людей Минин. – Когда-нибудь и отдохнем.
От его слов веяло спокойствием и верой. Он заражал всех своей веселой бодростью.
– Бог спасет, Минич, постараемся. Авось не пропадем. Не за тем родились, чтоб королевским холопам под иго попасть. Сами с усами…
– Да еще и с бородами! – засмеялся Минин.
Вечерняя мгла окутала приземистые избенки села Погост. Утонули во мраке опушенные снегом столетние погостовские сосны.
Козьма Захарович при свете лучины допрашивал по избам раненых поляков: что делается в Москве, какая там власть. Раненые говорили путано, неясно, боясь открыть нижегородцам всю правду. Однако Минин понял, что поляки захватили Москву и провозгласили там царем русским польского королевича Владислава.
Было тихо и темно на улице, когда Минин отправился в дом старосты, где он должен был переночевать. Светили звезды. Скрипел под ногами снег.
«Москва в руках ляха. Вот оно как дело обернулось!» – с тревогой думал Минин. Он пробирался по сугробам, стиснув рукоятку сабли.
В доме старосты его дожидались два самых близких его друга: Родион Мосеев и Роман Пахомов.
Мосеев был постарше Пахомова. У него была небольшая черная бородка и тщательно расчесанные на прямой пробор черные волосы. Пахомов выглядел совсем юношей. У него чуть-чуть пробивался пушок на верхней губе.
В углу сидел староста со своей женой. Оба поминутно крестились.
– Ну, братцы, и дела! – тяжело вздохнув, проговорил Минин. – Москва теперь не наша. Аминь! Паны отняли ее у нас! И королевича своего в цари нам навязали, чтобы мы слушали его, стали его холопами. Слыханное ли то дело?!
Ответом Минину было тяжкое, горестное молчание.
– У кого из нас ныне спокойно сердце? – продолжал Минин. – Что ни день, то несчастье. Ложишься спать – и не знаешь, что будет завтра.
– Уж лучше в бою помереть, нежели жить в этакой тревоге, – в один голос ответили Мосеев и Пахомов.
– Ия думаю, братцы, то же, – сказал Минин, забарабанив пальцами по столу. – Не раз мы били с вами панов вокруг Нижнего. Немало потопили мы их в Волге. А коли так, не страшен будет нам враг и под Москвой, буде за это дело возьмемся.
– Как же нам быть, Козьма Захарыч, коли они уже Москвой овладели?! – спросил Мосеев.
– Разум свой путь найдет, ребятушки. Нам нужно знать всю правду о Москве. И много ли там ляхов, и кто их сторону держит, и кто против них… Доброю ли волею московский народ признал королевича царем? Все нам надо знать. Не из вражеских уст будем слушать вести, а из уст своих людей…
Опять наступило молчание. На улице выла собака. В избу проникла полоса лунного света.
– Так научи же нас, Козьма Захарыч, что теперь нам делать? – сказал Пахомов робко. – Как нам быть?
– Думаю я, мои соколики, нет у нас людей, более знающих Москву, нежели ты, Мосеев, и ты, Пахомов.
– Да неужто ты хочешь нас послать?! – радостно воскликнул Пахомов.
– Не я, а все наши люди нижегородские… Не впервой вам! Идите туда и разведайте обо всем. Никому не говорите, что вы нижегородцы и ради чего явились. Боже вас сохрани! Берегите тайну крепче жизни. Чует мое
сердце: неладное творится с нашими правителями, боярами… Не верю я им. Уж не они ли и продали Белокаменную проклятому Жигимонду2
Жигимо?нд (искаж
.) – польский король Сигизмунд III (1566–1632).
– Минин, годимся ли мы для того дела? – спросил Мосеев.
– Годились допрежде, годитесь и теперь, – нахмурился Минин. – Лучше вас едва ли кто исполнит то дело. И в позапрошлые годы хаживали вы и в Москву, и в Кострому, и в Великий Устюг и то дело выполняли с честью… А ныне вам честь будет превыше прежнего… Общему, вселенскому делу послужите, а не мне. Пытать станут – и под пыткой молчите, не выдавайте себя…
– Коли так, клянемся тебе, батюшка Козьма Захарыч: жизни своей не пожалеем, а сделаем так, как того хочешь ты.
– Коли так, благословляю вас. – Минин поднялся и по очереди обнял Мосеева и Пахомова. – Будьте очами и ушами нижегородцев, служите правдой.
На заре при звуках трубы все население Погоста высыпало на улицу.
Провожая Мосеева и Пахомова, Минин сказал:
– Мы отстояли с вами Нижний, но может ли он быть в безопасности, пока враги хозяйничают в Москве?!
И, обернувшись к погостовцам, громко произнес:
– Пока не прогоним ляхов из всех мест нашей земли, до тех пор нам не будет жизни. Об этом всем вам нужно подумать.
Мосеев и Пахомов сняли с себя кольчуги, шлемы и сабли и отдали их товарищам. Остались в одежде странников: через плечо сумки, посохи в руках, а на груди большие медные кресты.
– Прощенья просим, добрые люди, ежели стеснили вас ночлегом!.. Благодарствуем! Прощайте! – низко поклонились нижегородские гонцы погостовцам.
– Да что вы, соколы ясные, да зачем же вы говорите подобное?.. Бог спасет вас, добрые молодцы, да охранит вас от злых ворогов, супостатов проклятых!..
Затем Мосеев и Пахомов попрощались со своими товарищами-ратниками и, провожаемые Мининым и народом, вышли за околицу и бодро зашагали по направлению к московской дороге.
Москва действительно попала в руки польских панов.
А случилось это так.
После смерти первого Лжедимитрия, Гришки Отрепьева, московский престол перешел в руки «боярского» царя Василия Шуйского. Бояре провозгласили его царем, бояре же и стали полными господами на Руси. От этого еще тяжелее, безрадостнее стала жизнь крепостного крестьянства.
Начались восстания, перешедшие в настоящую крестьянскую войну.
Польша, давно уже стремившаяся к завоеванию Московского государства, решила этим воспользоваться для нападения на него.
Король Сигизмунд двинулся с войском к Москве, осадив по дороге сильнейшую русскую крепость Смоленск. Отдельные отряды его войск, кроме того, разбрелись по многим русским областям, грабя и сжигая города и села.
Бояре во главе со старейшим боярином князем Мстиславским решили пойти на уступки королю, который обещал не посягать на самостоятельность Московского государства, а только «водворить в нем порядок».
Бояре, по договору с поляками, решили избрать себе в цари польского королевича Владислава, сына Сигизмунда. 29 сентября (9 октября по н. ст.) бояре добровольно впустили в Москву и Кремль пятитысячный отряд поляков не как завоевателей, а как друзей и союзников против восставших повсеместно крестьян.
Когда Мосеев и Пахомов пришли в древнюю столицу, то они сразу поняли, что Москва превращена поляками в завоеванный город.
Московские улицы обезлюдели, церкви притихли.
Маленькие, приземистые бревенчатые домики, окруженные плетнями и заборами, казались нежилыми.
У ворот кремлевских башен день и ночь дежурили закованные в латы поляки и находившиеся у них на службе по найму немецкие солдаты. По улицам разъезжали на гладких, откормленных конях надменные иноземные латники с пиками и саблями наготове. У громадных костров на площадях толпились польские воины.
Нижегородские гонцы узнали, что начальником Москвы поляки назначили пана Гонсевского, злого и не любившего русских людей. Гонением на москвичей он хотел выслужиться перед королем.
Ночуя на одном из постоялых дворов на окраине Москвы, Мосеев и Пахомов услышали, будто в Рязани против поляков поднялся воевода Прокопий Ляпунов. Он собирает большое войско из служилых людей и дворян.
Услышали они это от пришедшего из Рязани молодого бойкого парня, Гаврилки Ортемьева.
Родная деревня его, Тихие Сосны, вблизи Смоленска, была разграблена и сожжена поляками. Многие его односельчане были перебиты, а отец, мать и сестры уведены в плен. Больше года уже смоленские люди в крепости мужественно отражали атаки королевского войска.
– Убежал я из деревни… А в Смоленске того хуже. Люди мрут, пропадают от болезней, а умирая, просят своих товарищей не сдаваться, – сказал Гаврилка. – Кто в живых остался, говорят: «Лучше погибнем, а не сдадимся врагам!»
– А как ты попал в Рязань? – спросил его Роман Пахомов.
– Наш храбрый воевода Михаил Шеин послал меня к Ляпунову – просить помощи у него…
Гаврилка тяжело вздохнул. Ему горько было вспоминать о Рязани. Ляпуновское ополчение состояло главным образом из служилых людей, дворян, стрельцов, казаков и зажиточных горожан. К крестьянам-беднякам, как к людям низкого происхождения, там относились с пренебрежением.
Гаврилка стал расспрашивать нижегородцев, что делается в Нижнем Новгороде, зачем они пришли в Москву.
Мосеев и Пахомов были осторожны, помня наказ Минина. Свой разговор они вели в углу за печкой, шепотом, на ухо, да и то только тогда, когда убедились, что все ночлежники спят.
Ночью бушевала буря. Дырявый бревенчатый домик пронизывали ледяные струи ветра. Парни крепко прижались друг к другу, как родные, самые близкие люди. Так было теплей и веселей.
Послышались отдаленные выстрелы пушек. Это польские сторожевые посты с кремлевской стены запугивали Москву.
Невеселые вести приносили Гонсевскому его лазутчики. В окраинных селах и городах только и разговору было о том, чтобы идти спасать Москву и прогнать с Русской земли насильников-панов. Повсеместно росло недовольство народа.
В Москве стали открыто нападать на поляков. В проезжавшие по улицам патрули из-за углов нередко летели каменья. Крестьяне и торговцы на базарах не хотели продавать польским солдатам съестные продукты; если же поляки начинали угрожать, то продукты продавались им втридорога.
Положение польского гарнизона с каждым днем становилось все затруднительнее.
Гонсевский созвал совет в Кремле. На этот совет пришли и находившиеся в Москве бояре. Они боялись восстания не меньше поляков.
Бояре советовали пану Гонсевскому сжечь часть Москвы, где жили мелкие посадские люди, огнем отогнать опасных жителей подальше от Кремля, а главное, лишить подходившее к Москве ляпуновское ополчение крова.
Москва делилась на четыре части: Кремль, Китай-город, Белый город и Земляной город. Бояре просили не предавать огню Кремль и смежный с ним Китай-город, где обитала вся знать и высшие служилые чины.
Однако паны, прежде чем зажечь Москву, сделали попытку заманить народ на Красную площадь, чтобы здесь расстрелять его из пушек с кремлевской стены.
Был обычай в Вербное воскресенье совершать на Красной площади торжественное богослужение. Ежегодно в этот день собиралась сюда вся Москва. Так должно было произойти и 17 марта 1611 года.
К великому огорчению панов, москвичи неведомыми путями прознали о замыслах Гонсевского и не пошли на площадь.
Но во вторник 19 марта случилось большое кровопролитие. Поляки начали всячески вызывать москвичей на ссору. На базарах произошло несколько столкновений польских шляхтичей и солдат с москвичами.
Терпению народа пришел конец.
Пустынные с утра 19 марта улицы Москвы в полдень наполнились толпами вооружившихся чем попало жителей.
Узнав о том, что по Рязанской дороге приближается передовой отряд ляпуновского ополчения, они решили в случае новых нападений со стороны поляков дать им отпор.
Польская шляхта, действительно, набросилась на возбужденные толпы народа с оружием в руках.
Москвичи начали загромождать улицы бревнами, столбами, скамьями, мешая польской коннице преследовать отступавших жителей. Польские гусары врезались в толпы народа, рубили направо и налево, кололи копьями. В поляков с крыш и из окон летели камни, балки…
Не справившись с разъяренными массами, паны вспомнили советы бояр и в страхе закричали:
– Огня! Жги дома! Жги!
День был страшный, кровавый. Поднялся ветер. Огонь охватил почти всю столицу.
